шторку. Там оказалась небольшая коморка, где стоял деревянный стул с широкой спинкой, на котором полулежал человек. Одет он был как мастер боевых искусств, а по бокам к его поясу крепились две секиры в чехлах. Человек казался жутко истощенным, его кожа сморщилась, а скулы заострились, но в искаженных чертах все же различался хозяин постоялого двора.

Ал, увидев, что Ю Си замер у шторки, подошел и тоже заглянул. Затем сделал шаг вперед, потому что ему почудилось слабое движение. Приблизившись к истощенному мужчине, он поднес пальцы к его лицу и почувствовал слабое дыхание.

Если судить по одежде, то этот человек хозяином постоялого двора быть не мог. Это его брат? Или что здесь вообще происходит? У Ала был миллион идей, и вместе с тем ни одна не казалась достаточно реалистичной. Если предположить, что это все же тот самый человек, как он мог так измениться за один день? Чтобы стать настолько истощенным, даже среднему человеку потребуется по меньшей мере неделя, а тот был здоровяком. А если предположить, что истощение вызвала некая хворь или проклятье, то почему с Энь Дао все в порядке?

Ал обернулся и посмотрел на продолжающего молчать Ю Си. Парня раздражал факт того, что этот человек ошивается неподалеку. Он не понимал, как старейшина Рэн может так спокойно с ним общаться, ведь уровень его власти просто ужасает. Парень годами пытался изжить в себе раболепие перед теми, кто стоял выше, и успешно справлялся, если дело касалось местных чинуш и всякого другого сброда без чести и совести, но перед Ю Си, когда он вот так смотрел своим бездонно-черным взглядом, так и хотелось упасть на колени и молить о снисхождении. Естественно, он этого никогда не покажет! Но подсознательно он продолжал чувствовать трепет перед его властью, и это жутко раздражало.

— Жив, — грубоватым тоном сообщил Ал и, помолчав, добавил: — Похоже, это тот человек, что представился хозяином постоялого двора. Ну или его брат близнец.

Ю Си остался неподвижно стоять на месте, но все же произнес:

— Он уже не жилец.

Услышав его спокойное заключение, Ал вновь перевел глаза на мужчину, не зная, возражать ли или спокойно признать очевидный факт. Даже будь у них еда, вода и лекарства, спасти его было бы сложно, однако у них не было ничего, чтобы ему помочь.

— Энь Дао сказал, что больше здесь никого нет, — сжимая скулы от злости на собственную нерешительность, произнес Ал.

Ю Си ничего не ответил. Ал собирался было обернуться, чтобы проверить, стоит ли тот все еще за его спиной, но тут движение у груди мужчины привлекло его внимание. Белый полупрозрачный шар вышел из его тела и завис в воздухе, и вместе с тем его слабо вздымающаяся грудь замерла. Ал пораженно уставился на шар.

Тот слегка покачался из стороны в сторону, словно в нерешительности, а затем проплыл мимо, да с такой прытью, словно что-то стало его притягивать. Ал проследил за ним, вышел из коморки как раз вовремя, чтобы увидеть, как шар достиг куклы на столе и исчез будто бы в ней.

— Он скончался, — сообщил Ю Си, еще раз взглянув на истощенного человека.

Глаза Ала расширились. Некоторое время он продолжал смотреть на куклу, нерешительно сжимая и разжимая рукоять меча, но время шло, и больше ничего не происходило, поэтому парень обернулся и бросил:

— Это была его душа, и она вселилась в куклу!

— Похоже на то, — раздражающе-спокойным тоном согласился Ю Си, прохаживаясь по комнате.

— И что теперь? — Ал осмотрелся. — Значит ли это, что все эти куклы одержимы?

Если посчитать всех кукол на алтаре, выйдет по меньшей мере три десятка.

— Здесь нет куклы с именем Энь Дао.

— Очевидно, что нет, он ведь еще жив! — воскликнул Ал, не понимая, зачем Ю Си заговорил об этом.

— Зато есть бумажки с нашими именами, — он указал на край стола, где аккуратно в ряд лежали четыре полоски бумаги.

Ал рванул ближе и вгляделся в надписи. Те были написаны разным почерком, будто разными людьми. «Муан Эра», «Ер», «Ю Си» и… «Шен». Шен?!

Ал тупо уставился на последнее имя.

— Э-э… Разве здесь не должно быть моего имени? — чувствуя себя идиотом, все же вслух произнес он.

— Но ты ведь не играл в «Сто страшных историй».

Ал посмотрел на Ю Си, а затем вновь перевел взгляд на бумажки.

— О-о, так вы сами написали свои имена, — дошло до него. Он помолчал, но вынужден был признать, что все еще не понимает: — Погодите. Если дело в игре, тогда почему я оказался здесь с вами?

— Ты оказался здесь, потому что, как и остальные, пошел ночью на крик и заблудился в тумане. Игра же просто заставила нас открыть свои имена.

— Но откуда тогда имя «Шен»?!

— Возможно, кто-то еще после нас играл в игру.

Спокойный тон Ю Си словно погрузил Ала в холодную воду. Он вдруг осознал, что «Шен» — довольно распространенное имя. А вот кто такой Ер?

— Тогда почему нет имени старейшины Рэна?

— Он представился как Ер.

Ал помолчал, а затем уточнил:

— Так значит, вы могли назваться ненастоящими именами?

— Кто знает, распорядительница игры сказала, что имена должны быть настоящими. Возможно, именно поэтому старейшина Рэн оказался единственным, кто не смог задуть свечу.

Взгляд Ала против воли вновь притянулся к имени «Шен».

— Значит ли это, что вскоре появится еще кто-то? — указав на имя, спросил он.

— Полагаю, есть более насущные вопросы.

Ал протяжно вздохнул. Да, у них имелись вопросы понасущнее: отчего умер тот мужчина и почему шар света вселился в куклу, почему имени Энь Дао нигде нет и как он смог продержаться здесь так долго, если остальных ждет такая участь, что им вообще делать, чтобы избежать смерти и выбраться отсюда. А он вместо